У студэнцкія гады я цікавіўся гісторыяй розных вайсковых фарміраванняў. Адно з іх - казакі-пластуны. Тэкст досыць стары, напісаны мною гадоў 8 таму і нядаўна выпадкова знойдзены на кампутары. Аднак можа будзе каму цікавы.
 |
| Пластуны |
Опыт ведения военных действий показывает,
насколько огромна роль разведки. Но мало кто знает, что современная разведка
многим обязана легендарным "пластунам".
Пластуны - это личный состав команд и частей Черноморского и Кубанского войск в
19 - нач. 20 вв. Во время Великой Отечественной войны название
"пластунские" имели некоторые казачьи батальоны и полки, а также 9-я
стрелковая Краснодарская дивизия [1]. Пластуны должны были не допускать
неожиданных нападений кавказских горцев на станицы. С этой целью они вели
непрерывное наблюдение за кордонной линией из потайных мест-секретов, залегали
своеобразным живым капканом в местах возможного проникновения врага вглубь
казачьих земель.
Возникновение пластунов восходит ко
временам зарождения казачества в южнорусских степях. Среди тридцати восьми
куреней Запорожской Сечи был и Пластуновский курень. Этот факт вызывает особый
интерес, потому что все сечевые курени назывались либо в честь
атамана-основателя (Васюринский, Брюховецкий, Поповичевский), либо по
местности, откуда вышли первые запорожцы (Уманский, Полтавский или Каневский).
И лишь Пластуновский курень назывался по роду деятельности казаков, которые его
составляли. Названия и численность всех без исключения куреней были постоянными
с момента основания самой первой, Хортицкой Сечи еще знаменитым Байдою
Вишневецким во 2-й половине XVI века. Таким образом, пластуны, как отдельное
воинское подразделение со своими боевыми приемами, существовали уже в момент
зарождения самого запорожского казачества и потому вопрос о происхождении
пластунов остается открытым. Вполне возможно, что традиция эта столь древняя,
что уходит своими корнями в уловки славянских воинов, которые, по словам
византийских и древнерусских летописей, умели врага "руками поясти".
На юго-западной окраине Дикого поля, в
приднепровских камышах и зарослях, запорожцы наблюдали за передвижением
крымских татар и других противников. В
боевой обстановке, сближаясь с противником, переползали "пластаясь".
Отсюда пошло название "ползать по-пластунски". С пластунами времен
Запорожья связывают и возникновение гопака. Все фигуры в этом танце делятся на два уровня: прыжки в
воздухе, или собственно гопак, и так называемые "ползунцы",
выполняемые сидя на корточках, причем до наших дней сохранились народные
названия большинства из них. Рисунок самого танца удивительным образом похож на
своеобразную тренировку, в которой есть как разминочные упражнения (ползунцы
"гусак", "жабка", "колесо"), так и фигуры,
напоминающие боевые приемы ("стрижак", "чепак",
"млын", "коса", "садить гайдука"). Это предположение
вполне правдоподобно, особенно если учесть, что пластун, сидя на корточках в
засаде и внезапно окруженный подкравшимися врагами, порой не имел времени
подняться на ноги, и ему приходилось отбиваться сидя. Да и сами значения слов
"ползунец" и "пластун" (т.е. ползающий) слишком близки,
чтобы быть простым совпадением. Что же касается гопака, то скорее всего такие
фигуры как "разножка", "пистоль", "голубец",
"чорт" и другие, выполняемые в прыжке, использовались для спешивания
всадников передовых татарских разъездов, пробиравшихся днепровскими плавнями на
своих низкорослых степных конях [2].
В конце XVIII в. большая часть бывших
запорожских казаков указом Екатерины II от 1792 г. была переселена на земли
Кубани для защиты их от горцев. Казаки основали здесь 38 станиц, которые
получили название запорожских куреней, среди которых упоминается и станица
Пластуновская. Переселившись в 1792-93 гг. на Кубань, запорожцы нашли здесь
новых врагов в лице многочисленных горских племен - бесленеевцев, темиргоевцев,
шапсугов, абадзехов и других, известных под общим названием черкесов.
Подталкиваемые турецкими пашами и имамами, горцы под зеленым знаменем
"газавата" (священной войны) стали совершать разорительные набеги на
казачьи поселения, угоняя стада и выжигая поля с хлебом. Эта приграничная
партизанская война, длившаяся без малого полвека, породила с обеих сторон
отчаянных храбрецов совершенно особого склада. Горцы создали специальные
отряды, которые под покровом ночи при малейшем удобном случае поголовно
вырезали казачьи сторожевые пикеты, устраивали нападения на станицы. Эти отряды горцев назывались пешие
"психадзе", что значит "водяные псы", и конные
"хиджреты" (от арабского "хиджра" - исход Магомета из
Мекки), про набеги которых говорили, что они "подковами пашут, свинцом
засевают, шашками жнут". Имея таких коварных противников, пришлось
запорожцам выставить из своей среды воинов, которые смогли бы сражаться с
горцами на равных. Такими храбрыми воинами были черноморские пластуны.
На Кубани пластуны стали главнейшими стражами
Кордонной линии. Они совершали рейды по неприятельской земле, патрулировали на
границе, постоянно изучали местность и слыли знатоками своего края. Вначале
пластуны располагались вдоль Кордонной линии небольшими группами, как тогда их
называли, "товариществами" или "батареями". Каждой батарее
полагалась небольшая сигнальная пушка, из которой производился тревожный
выстрел при обнаружении неприятеля, идущего в набег большими силами. Это
позволяло подготовиться к отражению нападения неприятеля [3].
Сложилась своеобразная система отбора в
пластуны. В пластунские команды казаки не назначались, а выбирались из среды
надежных и проверенных в деле воинов. Стремились брать молодое пополнение из
пластунских династий, в которых секреты боевого и охотничьего ремесла
передавались по наследству от дедов и отцов. К своей трудной службе пластуны
подготовлялись с детства, участвуя в охоте вместе со взрослыми. Были и другие
промыслы, где казак привыкал к тому, что ждало его на службе. Около табунов
необъезженных коней он делался наездником, около стад, которым постоянно
угрожали волки, стрелком. С малолетства он свыкался с невзгодами пастушеской
жизни. В поисках своего стада приучался распознавать места в любое время дня и
ночи и в любую погоду. В одиночестве казак учился терпению, становился чутким,
зорким. Пластун должен был быть способен совершать длительные марши в
горно-лесистой местности, в холод и жару, сытый и голодный. Обязательными
считались такие качества, как хладнокровие и терпеливость, чтобы в непосредственной
близости от неприятеля пролежать многие часы в камышах, кустарнике и траве,
нередко в ледяной воде, на снегу или летом в тучах надоедливой мошкары, не
изобличив при этом своего присутствия неосторожным движением. "Казак с
плохою головою, - отмечал Ф.А. Щербина, - не годился в пластуны, и только при
союзе хорошо думающей головы с изощренным зрением, слухом, хладнокровием и
выдержкой получался хороший пластун". Кроме того, он обязан был вести
снайперский огонь по врагу, уничтожать вражеские посты, проводить диверсии в
тылу противника, определять по следам неприятеля силу его отряда, когда он
прошёл и куда готовит удар, устраивать засады на дорогах, по которым горцы
возвращались из набега.
Особое внимание уделялось снайперскому
искусству пластуна, так как считалось, что один потерянный выстрел губит всё
дело. Известен один из приказов атамана Г.А. Рашпиля, который запрещал
"стрелять на хруст", то есть на звук, производимый движением
животного. Часто бывали случаи, когда на охоте пластуны стреляли на звук, не
видя перед собой объект, и точно попадали в цель, убивая вместо зверя своего же
казака. Одним из главных достоинств пластунов была "прекрасная
стрельба - на шум животного, на хруст в
зарослях, на вспышку выстрела"[4].
В поиске в тылу противника главным
считалось обеспечить скрытность собственных передвижений, обнаружить неприятеля
первыми, умело завлечь его в засаду. Интересно то, что данное введение
пластунов не утратило своей актуальности, на что указывает боевой устав
воинских частей и подразделений войсковой разведки Сухопутных войск:
"Скрытность разведки заключается в сохранении в тайне всех проводимых
мероприятий по разведке, введении противника в заблуждение относительно
расположения и характера действий разведывательных воинских частей и подразделений.
Скрытность разведки достигается: привлечением к планированию разведки строго
ограниченного круга лиц; скрытными действиями личного состава разведывательных
воинских частей, подразделений и добывающих органов; исключением шаблона во
времени и способах проведения разведывательных мероприятий; умелым проведением
мероприятий по тактической маскировке и обману противника"[5].
Боевые традиции и тактика пластунов
складывались веками. В походе они находились в передовом разведывательном
дозоре, на привале - в засаде в боевом охранении, в полевом укреплении - в
постоянном поиске по окрестным лесам и ущельям. Пластуны ночью группами от 3 до
10 человек проникали глубоко в расположение неприятеля, наблюдали за ним,
подслушивали разговоры. Защищаясь, пластуны выработали особую тактику ведения
боя: умело маневрируя и меняя позиции, своим огнём не давали противнику обойти
себя с флангов, ведя огневой бой часами. Несложную, но содержательную тактику
пластунов можно выразить одним лишь правилом: Волчий рот и лисий хвост.
Основными разделами в ней были “сакма”
(след) и “залога”
(засада) [6]. У пластунов не задерживались казаки, не умевшие убрать за собой
собственный след, не освоившие искусство бесшумного передвижения по тростникам
и лесному валежнику. Ценились люди, способные читать следы и определять по ним
состав участников готовящегося набега и направление их движения. Переправившись
на сторону противника, пластуны исчезали. А когда по росистой траве или
снежному насту за ними тянулись предательские следы, умело их запутывали,
хитрили, как старые зайцы: двигались вперед спиной, прыгали на одной ноге,
всячески скрывали истинное направление движения и численность группы.
Прирожденные охотники, пластуны умело применяли в противостоянии с врагом
многие охотничьи правила. Например, "преследуй с оглядкой". Правилом
пластунов было никогда не сдаваться: пластун скорее потеряет жизнь, чем
свободу. Раненых в беде не бросали, погибших хоронили на месте или уносили с
собой [3]. Помимо физического и умственного склада, пластуны отличались от
других казаков и своим походным убранством, которое состояло из потрёпанной,
покрытой разноцветными заплатами черкески, чувяки из кожи дикого кабана,
щетиною наружу, в руках был верный штуцер с тесаком, на поясе - кинжал и так
называемые причиндалы: пороховница, мешочек для пуль, жирник-маслёнка, шило из
рога дикого козла, котелок. Позже, с включением пластунских соединений в состав
конных полков и пехотных батальонов, у казаков-пластунов для носки в поход
вещей появился вещевой мешок из плотной парусины, носимый за плечами наподобие
бывшего пехотного ранца. На этот мешок своеобразно складывалась и привязывалась
бурка, покрывая его весь. Так как в поход во время дождя надетая на себя бурка
намокает, то вся защита от дождя ограничивалась обыкновенно накидкой на головы
одних башлыков, тем более что последние у казаков хоть и вольного покроя, но
требуются большие и просторные настолько, чтобы, огибая кругом спину, плечи и
грудь, нижние края башлыка спускались вниз почти до локтей. Спереди у башлыков
имеется узкая тесьма или шнурок, который обхватывает надетый башлык кругом шеи.
В холоде же башлык обвязывается кругом шеи концами. Таким образом, башлык,
спускаясь вниз до локтей, способствует тому, что вся верхняя часть казака
защищена от дождя, и вода, стекая по башлыку вниз, а сзади по бурке привязанной
на мешке, намачивает только полы черкески. Бурка же, оставаясь сложенною,
защищает вещи в мешке от промокания и под защитой башлыка остается сама сухою,
так что на ночлег казак приходил с сухими вещами и сухой буркой. Находясь за
спиною плотно притянутым, мешок не мешает свободному движению казака [7]. При
себе также держали несколько ручных гранат. Иногда экипировку дополняли
балалайка или скрипка, чтобы в редкие минуты отдыха развлечь себя и товарищей.
Среди пластунов было немало хороших музыкантов. На всю Кубань прославился
пластун Корсунского куреня Омелько Вернигора, захваченный черкесами в плен и
отпущенный ими на волю за волшебную игру на музыкальном инструменте [2]. В
интересах скрытности ведения разведки пластунам разрешалось носить даже
крашеную бороду. Многие из них знали местные наречия, нравы и обычаи. В
некоторых аулах у пластунов были приятели - кунаки, сообщавшие им замыслы
противника. Однако сведения, полученные даже от самых закадычных
друзей-кунаков, всегда подлежали тщательной проверке.
Пластуны чутко стерегли подступы к
родным местам, первыми встречали врага выстрелами, первыми приносили вести на
посты. Они никогда не позволяли горцам подавить себя численным превосходством и
могли вести бой в ситуациях, в которых здравомыслящий человек давно бы
отступил. Например, отряд пластунов в количестве сорока человек был направлен
атаманом Бабичем на помощь гарнизону Крымского укрепления, расположенного за
Кордонной линией на реке Кубани, который был осаждён тремя тысячами горцев.
Командир пластунов Крыжановский укрыл свой отряд “под
обрывом речки за большой колодой” [8]. Их задачей
было оттянуть как можно большее количество горцев от укреплений на себя. Меткий
огонь пластунов наносил неприятелю ощутимые потери. Противник, несмотря на
ожесточённые атаки, не смог смять оборону гарнизона и отряда пластунов и после
двухчасового боя вынужден был отступить.
Само собой разумеется, что такая мощная
воинская традиция как пластунство не могла долго оставаться в тени. Еще в 30-х
гг. XIX в. генерал-фельдмаршал князь А.И.Барятинский стал заводить первые
пластунские команды, поставленные на казенное довольствие, а в 40-х гг. для
строевых пластунских батальонов была введена единая войсковая форма черного
цвета [2].
В 1842 году в штатные расписания конных
полков и пеших батальонов Черноморского казачьего войска были включены
пластунские команды численностью соответственно 60 и 96 человек каждая. Оружие
они имели более современное, чем прочие казаки, в частности, первыми получили
дальнобойные штуцера с примкнутыми штыками. С учетом специфики трудной и полной
опасностей службы пластунам было назначено и повышенное по сравнению с другими
казаками жалование.
Пластунские отряды покрыли себя
неувядаемой славой не только на Кавказе. Послужили они своему Отечеству и в
Крымской войне (1853-1856 годы): 2-й и 8-й казачьи пластунские батальоны
отличились в боях под Балаклавой и при обороне Севастополя на легендарном
четвертом бастионе. Пластуны осуществляли вылазки в окопы противника, с особой,
свойственной только им аккуратностью снимали часовых, уничтожали орудия, а
однажды захватили и с помощью пленных французов утащили к себе три
неприятельских мортиры. Находясь в дозорах, секретах, в разведывательном
поиске, пластуны обращали внимание на многие малозначительные на первый взгляд
детали в деятельности врага. Вскрывали новые артиллерийские позиции,
обнаруживали ведение работ по рытью туннелей с целью закладки мин под
расположением русских войск. Используя опыт пластунов, командиры других
подразделений стали создавать у себя по их образцу особые команды, куда
отбирали самих храбрых и умелых солдат, выдавали им редкие в то время в
регулярных войсках штуцера и высылали в ночные дозоры. Например, легендарный
казачий генерал Яков Петрович Бакланов, командовавший в Кавказскую войну 20-м,
а затем 17-м Донскими полками, изучая опыт пластунов, сформировал при полках
отдельные пластунские команды из лучших стрелков и наездников. Пластуны храбро
сражались в осаждённом Севастополе. Многие из них покрыли свои имена
неувядаемой славой. Так, были награждены пластуны Кравченко, Чиж, Белый,
Онищенко, братья Сопельняки, Семак. 2-му Кубанскому пластунскому батальону
пожаловали Георгиевское знамя с надписью "За примерное отличие при обороне
Севастополя 1854 и 1855 годов", 8-му батальону - Георгиевское знамя с
надписью "За отличие при взятии крепости Анапы 12 июня 1828 года и
примерное мужество при обороне Севастополя 1854 и 1855 годов". Пластунские
части участвовали в русско-турецких, русско-персидской и русско-японской
войнах. Всвязи с успешным применением пластунских отрядов, в 1870 год пешие
батальоны Кубани казачьего войска были переименованы в пластунские батальоны.
Следует упомянуть, что исследователи Фролов и Чумаченко расценивают это событие
иным образом: по приказу главнокомандующего Кавказской армией с 1866 года, в
связи с предполагаемым упразднением пеших батальонов, их личный состав частично
пошёл на пополнение конных полков. При этом в них были сформированы пешие
пластунские команды. Два пеших пластунских батальона в составе ККВ (под
номерами 1 и 2) были образованы согласно Положению о воинской повинности и
содержании строевых частей войска 1 августа 1870 года [8].
К началу XX в. команды пластунов
получили всеобщее признание и широкое распространение в российской армии.
Пластунские батальоны по численности приближались к конным полкам, располагая
четырьмя-пятью сотнями по 180 человек каждая, 22 офицерами и 858 человек нижних
чинов. В одном только Кубанском казачьем войске насчитывалось 18 таких
батальонов, которые по первому мобилизационному призыву в июле 1914 г. тут же
отправились на фронт. На Кавказе они сражались в составе четырех Кубанских
пластунских бригад и уже к апрелю 1915 г. награждено было свыше девяти тысяч
пластунов, факт сам по себе удивительный. В 1914 году, участвуя в наступлении
русских войск под Саракамышем, кубанские пластуны под командованием
Пржевальского захватили в плен командиров 17-й, 28-й и 29-й турецких дивизий;
106 офицеров, 20 пулеметов и самого командующего корпусом Исхак-Пашу с его
штабом [9]. На Кавказском фронте разведгруппы пластунов проникли в Месопотамию
(на территории нынешнего Ирака), где установили контакт с передовыми частями
союзников Российской империи по Антанте - британскими войсками. Всего на
фронтах Первой мировой войны сражались двадцать четыре пластунских батальона. В
этой войне в конных казачьих полках сменилось два состава, в пластунских
батальонах - три.
Бурный семнадцатый и последующие за ним годы
гражданской войны принесли немало горя кубанскому казачеству. В это смутное
кровавое лихолетье сгинули бесследно полки Линейный, Екатеринодарский,
Черноморский, Полтавский, Хоперский, Запорожский, Уманский, Кавказский,
Таманский, Лабинский, а с ними и знаменитые пластунские батальоны. Но не
пропала сама традиция, приемы которой перешли в арсенал пограничников и
войсковой разведки, служа верой и правдой родному Отечеству.
В Великой Отечественной войне название
"пластунские" по традиции имели некоторые казачьи батальоны, полки и 9-я
Краснодарская пластунская стрелковая дивизия, казаки кубанцы которой начали
свой боевой путь в 1942 от гор Кавказа, а закончили в мае 1945 на подступах к
Праге. Около 14 тысяч воинов дивизии были награждены орденами и медалями [1].
Таким образом, за время своего существования
пластунские отряды посвятили себя служению во имя защиты Отечества от нападений
врага. Они упреждали противника, нанося ему ощутимые потери, отбивая у него
охоту продвижения вглубь охраняемой пластунами Родины. Многие разработанные и
используемые ими на практике приёмы разведки актуальны и сегодня. Пластунам не
было равных по части засады, поиска, наблюдения, налёта, разведки боем и эти
приёмы являются основой искусства разведчика.
Использованная литература:
1. Пластуны / Советская военная энциклопедия,
Т.6, С.431.
2. Искусство
пластунов (по материалам ст. Мискина "Тайны черноморских пластунов") //
http://www.rusboj.ru/istoria.htm
3. Александр Бартош, Евгений Пеньковский, Команды
особого назначения // http://hortsistem.narod.ru/kn3.htm
4. Н.Д. Николаенко, Кавказское линейное казачье
войско на защите южных рубежей России (1832 1860 гг.) // http://kubankazak.ru
5. Боевой устав воинских частей и
подразделений разведки Сухопутных войск
6. Пластуны //
http://www.scarb.ru/plastuny.htm
7. Пластун с
турецкой границы. 1902 г. // http://www.vrazvedka.ru/main/history/plastun.shtml
8. Советская военная энциклопедия, Т. 6, С.
351
9. Б. Е. Фролов, В. К. Чумаченко, Разговор
по существу // http://www.cossackdom.com/rechenzii/frolov_entsik.htm
10.
http://kuban.retroportal.ru/1/4.shtml
Комментарии
Отправить комментарий