Эразм Заблоцкі (1831-1884) быў адным з паплечнікаў Кастуся Каліноўскага, з якім разам з’ездзіў
у Мілавідскі лагер напярэдадні важнай бітвы. Доўгі час пасля ўласнага арышту
вадзіў следчую камісію за нос, увесь час мяняючы ўласныя паказанні. Размовы з
ім праводзіліся ледзь не штодня, але сваім махлярствам следчым ён намагаўся
даць час сваім бліжэйшым сябрам. У тым ліку Каліноўскаму. Але вестка аб
павешанні Кастуся, у якую Эразм не мог паверыць амаль тыдзень, канчаткова
надламіла яго і ён пайшоў на супрацоўніцтва са следчай камісіяй, якая і так да
гэтага часу ведала багата. Гэта ўратавала яго жыццё. Ніжэй прыводжу адныя з
апошніх паказанняў Эразма Заблоцкага перад следчай камісіяй, якія захоўваюцца ў
Нацыянальным архіве Рэспублікі Беларусі ў Гродна (ф. 3, воп. 1, спр. 40, лл.
1-10).
Гродна
29 марта 1864 года нижепоименованный в особой следственной комисии
спрошен и показал:
В 1859 и 1860 г. хорошо не помню я был на водах в Друскениках, там познакомился с
Валерианом Врублевским, бывшим инспектором Егерскогоучилища в Соколках. Тогда я
еще мог заметить, что он человек страстный и с революционным взглядом, так что
во избежание частых сношений с ним, я оставил Друзгиники.
После этого зимою Врублевский довольно часто приезжал в Гродно, где
опять стал встречаться с ним, и раз вскоре после варшавских происшествий 1861
году, он предложил мне приехать к нему в Соколку; приехавши туда, я застал там
следующее общество: петейно-акцизного надзирателя Сонгина, ксендза Козловского, из
Царства Польского, и Константина Калиновского, с которым я тогда и
познакомился. Разговор шел о варшавских происшествиях; Константин Калиновский и
Врублевский сказали мне, что составляется организация народного польского
правительства, которая скоро должна сформироваться по всей Литве, и предложили мне
принять в ней участие. Козловский, вызвался даже привести меня к присяге, но
как я решительно отказался от этого, то разговор об организации прекратился. –
 |
| Валер Урублеўскі |
Весною 1861 года вследствие предложения Врублевского поехать с ним в Вильно;
прибыл туда, Врублевский повел меня к какому-то Эдуарду Вериге.
Там я застал Козело (имени его не знаю) и двух или трех молодых людей, фамилии
которых мне неизвестны. Разговор был в революционном духе, но об организации я
там еще ничего не слышал; пробыв в Вильне несколько дней, мы возвратились в
Гродно. Спустя несколько месяцев Калиновский с Врублевским опять были в Гродно,
приглашали меня к себе и наговаривали принять участие в организации, но я
отказался. Уже летом 1862 года приехал из Царства Польского какой то агент
народного жонда к Врублевскогому. Я встретил их обоих и Константина
Калиновского в Гродне на улице; … отъезда агента Калиновский сказал мне, что он
собирается в Вильно, чтобы со временем можно было дать мне видную должность в
организации и заявить Дюлёрану, что я был помощником Врублевского(именовавшегося
каким-то значительным в организации лицом). Хотя должности никакой не
исправлял. При этом Калиновский добавил, что он предлагает мне должность в
организации потому, что бы в ней было более людей одного с ним положения, т.е. не
принадлежащих к классу помещиков, иначе последние заберут всю власть в свои
руки, я принял его предложение. Вскоре после этого приехал из Вильно помещик
Гофмейстер (с ним я был знаком прежде), сказал, что он Воеводский Гродненской
губернии, а мне вручил мандат на звание его помощника и что в управление мое
вверяется три уезда: Гродненский, Волковыский и Слонимский, которыми я должен буду заведывать, на
основании инструкции. Последнюю я действительно вскоре получил (чрез кого не
помню) от комиссара Гродненской губернии Константина Калиновского, жившего
тогда в Белостоке. Содержание инструкции, сколько я теперь помню, было
следующее: 1 составить организацию во вверенных мне уездах, т.е. назначить
уездных начальников, при них пять референтов которых могло быть и три, потому
что допускалось одному лицу исправлять две должности и окренговых, впрочем
назначение последних отдано было в распоряжение повятовых (уездных
начальников), референты были : военный кассир, опеки, и комуникации: 2 Получать
еженедельно рапорты от повятовых и с своим заключением представлять таковые
воеводскому комиссару; и 3 разъяснять сомнения повятовых, если они встретят
какие либо препятствия с отправлением своей должности. –
 |
| Кастусь Каліноўскі |
Кроме того кажется
Гофмейстер сказал мне, чтобы я его всем обращался за советом к помещику
Станиславу Солтану, которого прочили в Воеводские, но он отказался, по болезни
жены, обещая помогать организации своими советами и связями. Вскоре после этого
Гофмейстер уехал в Брест, откуда и управлял остальными уездами своего
воеводства. Я обратился к Станиславу Солтану, так как сам не имел никаких
связей вне города, и Солтан взял на себя сформировать организацию в уездах
Гродненском и Волковыском, а Франциск Юндзил – в Слонимском, так как он был
помещик этого уезда. От Солтана я узнал, что им наначены членами организации следующие
лица: повятовым Гродненского уезда помещик Станислав Сильвестрович, окружными:
1, помещик и бывший мировой посредник Иван Каминский(*вместе и референд),
который вместе с тем за отсутствием повятовогодолжен был заступать его место, 2
помещик Петр Покубято; ксендз Чопович и 4 Редых управляющий имением Свислочь,
помещика Пусловского кассиром Гродненского уезда уездный представитель
дворянства Ромер, помещик Люциан Заемстовский был референтом Коммуникации
(*Военным же референдом был Войсятыч управляющий имением помещицы Дриконской) .
В Волковыском уезде повятовым – доктор Мечислав Глиндрич (*а после него доктор
Собеслав Пансет и начальники места секретарь Мирового посредника Мушинский,
который может быть занимал и другую какую небудь должность) референты: опеки и
комуникациипомещик Владислав Тарасевич, женатый на дочери Губернского
Председателя дворянства Крживицкого, военным – оставной подпоручик или поручик
Колупайло, кассы: Фердинанд Колупайло (косой). В Слонимском уезде повятовым –
Доктор Симанович, начальником города доктор Вильчевский; референтов же и
окружных не знаю.При мне был начальником бюро чиновник Казенной палаты Игнатий
Гениуш, а при нем занимались перепискою революционных бумаг, чиновник той же
палаты Адольф Толочко и Ильдефонс Милевич; бумаги писались у них же на квартире,
а воеводская печать была иногда у Толочки; а иногда у Гениуша. Начальником г.
Гродно был назначен доктор Цилистин Цехановский, помощниками у него были:
наставник Гродненского благородного пансиона Иосиф Рудковский и чиновник
концелярии Начальник Гродненской Губернии Влалислав Жолковский поселдний чаще
всего приносил ревоюционные бумаги мне и Гениушу. Переписка шла чрез имение
Колбасин помещицы Свержвинской по тракту в Сокольский уезде, а в Волковыской
чрез имение Новоселки помещика Сгеридовича.
Сколько мне кажется, то письма членов организации, посылаемые по почте
передавали чиновники Гродненской губернской почтовой конторы Бенецкий и
Гриневич. Солтан жил в Гродне сперва в доме, где помещался земский суд, потом в
квартире доктора Пилецкаго и наконец в доме Динесевича, куда я приходил к нему
с революционными бумагами и за советом. –
 |
| Ільдэфонс Мілевіч |
Расскладка податей была сделана
Солтаном с помощию Гениуша и Милевича, а для прочтения ее были приглашены
Солтаном, летом 1862 г вскоре по назначении им чиновников организации уже
упомянутых двух уездов во вновь устроенный тогда трактир Ромера, некоторые
члены организации. Мне приглашение это передал Иван Каминский; собрались мы
сперва в номере Юндзела я там застал: Солтана, Каминского, Богатко и потом
пришел ксендз Юрый Четвертинский. Юндзел сдал тогда из прежде блешей помещичьей
кассы ...ускому кассиру Богатке 3000 руб. сер. Солтан предложил мне принести
некоторые революционныя бумаги и № 10 газеты "Рух" в котором означены
были провила для руководства при разскладке податей. За бумагами я пошел к
Милевичу, но как последний хранил их не у себя на квартире, то вследствие
предложения моего он отлучился некоторе время принес их в номер Юндзела и, как
я полагаю мог видеть лиц бывших там. Вскоре после этого, по приглашению Юндзила
мы пошли завтракать в другой номер той же гостиницы, но на другом корридоре и
за стали там: уездного представителя дворянства Ромера, Редыха Войсотича (помещиком
Гродненского уезда Дашкевича, который был окренговым, и Станислава
Сельвестровича) завтрак был приготовлен Ромером. В собрании этом были прочтены
инструкции всем членам организации и десятый нумер газеты "Рух"
Солтан писал также патриотическия воззвания к обществу и на обязанности
организации лежало распространение как их, так равно революционные газеты и
брошюры, которые получались из Варшавы по железной дороге. Подати помещики
платили сперва как я слышал по 10 % с годового дохода; в Гродненском уезде, а в
Волковыском по три рубля с хаты. Впоследствии, кажется еще до вооруженного
восстания в Литве, были присоединены ко мне другие два уезда Белостокский и
Сокольский. В первом из них повятовым был помещик Наполеон Олдаковский, а
помощником его - Конорокевский (из Царства Польского) во втором повятовым был
бывший мировой посредник Гриневецкий, помощником его, а впоследствии когда он
был арестован, и повятовым был помещик Адольф Эйсмонт. Гриневецкий же принял
должность от Валериана Врублевского. В Белостоке начальником города учитель
музыки в благородном Институте Блялокос в Соколках - доктор Лебедзинский
уездным кассиром - бывший секретарь Губернского правления - Сержпутовский.
Последний вместе с Гриневецким будучи в Гродне заходили даже ко мне на квартиру.
В ферентов и окружных этих двух уездом я совершенно в настоящее время не помню.
В Бельске повятовым был, сколько мне известно, Пеньковский, бывший мировой
посредник и брат помещика Леона Пеньковского, назначенный после Гофмейстера
воеводским в Брест Кроме этого были и женские комитеты: городские и уездные.
Были ли высланы для них какие либо инструкции, хорошо не помню, это могут лучше
объяснить повятовые и начальники городов, бывшие по обязанности своей в прямых
сношениях с ознаенными комитетами. Председательницею женского комитета
Гродненского уезда была сколько мне известно, жена Предводителя Дворянства
Ромер, а городскою - жена кассира Богатко. Все присылаемые Калиновским из
Белостока бумаги получал агент начальника города. Начальник же города сортировал
их и разсылал их ко мне в воеводское бюро и в уезды агентом был чиновник
Губернского правления Константин Савашкевич; агентом же Калиновского, когда
впоследствии он был повятовым состоял чиновник земского суда Адам Бояровский.
Пред Святой 1863 года ездил раз с Константином Калиновским в Вильно и тогда по
его совету был с визитом у некоторых членов Виленской организации а именно: у
Якова Гейштора бывшаго кажется, председателем революционного Комитета, у
Дюлорана, упомлномоченного комиссара Литвы и у Франца Далевского, но какую он
занимал должность - мне неизвестно. О вышеупомянутом участии их в организации,
я слышал от Константина Калиновского, который мне говорил также, что какой-то
Оскерко начальник г. Вильно. В следствие какого-то подозрения, по распоряжению
Виленского Губернатора Галера я был тогда задержан и прожил в Вильне под
надзором полиции, на квартире архитектора Ливицкого, который был прежде в
Гродне, где я с ним и познакомился, потом мне позволено было возвратиться в
Гродно. Вскоре после этого всыхнуло восстание и отправлением лиц в шайки
занимались, по возложенной на них жондом обязанности; начальники городов и
повятовые, а доменя как это совершенно не касалось; поэтому хотя был у меня
Миладовский, с двумя какими-то молодыми людьми в гражданском платье, то это
единственный случай, который произошел, как я полагаю, от ошибки Виленской
организации.Вследствие когда сформировалисьшайки, то вследствие распоряжения
военных начальником, организация пришла в расстройство, тем более, что в
уездахВолковыском повятовый Глиндзичскрылся избегая преследования
Правительства, а в Слонимском повятовый Симонович был арестован. Сообщение
между уездами преравались, что препятствовало получать какие-либо сведения,
поэтому Калиновский прибыл в Гродно, чтобы устроить организацию, а вместе с ним
обудить к деятельности ея членов, и для этого, как равно и для того, чтобы еще
более удостоверится в действительности бездействия чиновников организации,
предложил мне отправиться вместе с ним в Волковыский и Слонимский уезды. -
Мы
поехали сколько припомню так; сперва к помещику Спиридовичу, от него в имение Алексинецу
помещика Завистовского, далее к помещику Биспингу, имение Верейки там ночевали,
потом кажется в имение Гнезно, к помещику Константику Тарасовичу далее уже
станции не помню из вышеозначенных помещиков не застали мы дома только
Завистовского, бывшего тогда референтом комуникации, и Калиновский написал ему
и оставил выговор, так как им Калиновским сообщено было заблаговременно о нашем
проезде по этому тракту. В то время по дороге далее в Волковыск местами были
расположены войска, то и проехать по этому тракту было опасно, поэтому мы
поехали в Слонимский уезд где заехали к одному из окружных этого уезда помещику
Яголковскому, имение Луконцо куда Калиновский пригласил помещика Иосифа
Стравинского и назначил его повятовым Слонимского уезда. Чрез какие дворы мы
ехали, потом я не помню, знаю только, что были еще у помещика Орды (Его не застали
дома; а принимал нас его управляющий) (имения его не помню) мы от него прибыли
к помещику Свержинскому имение кажется, Городно, где встретили помещика Керновского
и с ним же поехали в имение последнего, в трех или четырех верстах от которого
был повстанский лагерь, куда мы с Калиновским пошли в тот же вечер. Это было в
конце Апреля или начале мая и недалеко от почтовых станций Миловид и Чемен.
Калиновский выдал предводителям шаек, а именно Ляндеру, Юндзелу и другим какие
то книжки для ведения счетов и поверил прежние расходы, что продолжалось до 3х
часов ночи, но узнав что приближаются войска, мы ушли оттуда и потом поехали
назад в Гродно, потому же самому тракту, т.е. чрез имение Керсновского,
свержинвсокго, Яголковского, от которого Калиновский предложил мне доехать к
бывшему мировому посреднику Лясковскому, так как вблизи имения его находилось
имение отца Калиновского - Якушовка, куда мы и ездили, пробыли там около 3х
часов возвратились опять к Лясковскому, откуда Калиновский, как он сам говорил
мне, поехал в другие шайки, а я возвратился в Гродно, сколько припоминаю, чрез
следующике дворы помещика Антона Глиндзича, имение Кватеры, Станислава
Радовицкого Войсятыча (военный референт) по последнему приезжал я вместе с
вышеупомянутым Радовицким, там пообедали, а оттуда в троем поехали к помещику
Ивану Каминскому (окренговый), где переночевали, и на другой день Радовицкий
возвратился кажется домой, а мы с Войсятычем и Каминским отправились к Редкеху
(окрунговым) в имение Свислочь, где пообедали, и оттуда уже я один прибыл в
Гродно, в начале мая 1863 года. Спустя неделю прибыл в Гродно капитан
Калиновский пригласил меня на квартиру к Ильдефонсу Милевичу (в д. Фукса на
Доминиканской улице) и сообщил мне, что в Вильне произведено много арестов,
поэтому его Калиновского приказывают туда и он уезжая придлагает мне занять его
место Коммисара, хотя бы только наминально, тем более, что по инструкциям
жонда, от Комиссаров отнята была тогда военная честь, и коммисару поручалось
наблюдать за деятельностью воеводских и доносить ему Калиновскому если в уездах
окажется растройство или бездействие организации. При этом добавил, что как он,
так и жонд были мною недовольны, потому чтов уездах у меня организация
существует только номинально, а в некоторых местах ее даже нет вовсе; поэтому
он имеет поручение передать мою должность Воеводского помещику Станиславу
Солтану или тому кого последний укажет.
От Милевича мы пошли к Солтану, и когда
я дорогою отказывался от предлагаемой мне должности Коммисара, то Колиновский
объявил мне, что в таком случае он отдает меня в руки законного Правительства,
сказавши, "нет бат, теперь не время отнекиваться, когда иностранные
державы ведут переговоры так успешно в нашу пользу,а вы трусы, падая духом,
хотите дать России средства убедить их, что у нас только ребячество, как и
действительно, а нет настоящего патриотизма; я Вас всех смоку, а потому и
прибегаю к таким средствам, чтобы заставить служить жонду народовому и тем
убедить иностранное правительство, что патриотизм у нас существует. После этой
угрозы я спросил Калиновского, каким путем мне будет доставляться сведения из
уездов, на это он сказал, чтобы об уездах Белостокском и Сокольском я не
беспокоился, потому что там он там приищет сам человека, но кого он приискал -
мне неизвестно. Уезды же Гродненский, Волковыский и Слонимский подчинены им
ксендзу Чоповичу, который назначен им помощником Комисара, и при этом объяснил
мне, что помощники КОмиссаров имеют право сноситься с ним Калиновским
непосредственно. Прийдя к Солтану, Калиновский при мне предложил ему принять
должность Воеводского, но Солтан как и прежде, отговариваясь болезнию жены,
отказался принять должность, а предложил двух кандидатов: Каминского (Ивана) и
доктора Цехановского. - Сам же обещал содействовать организации советами. Но на
должность Воеводского назначен был помещик Сильвестрович (Гродненский
повятовый) его место занял Иван Каминский (окренговый), кто же принял должность
последнего мне неизвестно; вскоре после этого Калиновский уехал в Вильно и
оттуда чрез несколько времени исправляющий должность воеводского Сильвестрович
получил бумагу, в которой требовали от него донести, в каком состоянии
находится организация и дух народонаселения. По получении этой бумаги
Сильвестрович пригласил меня на квартиру Ильдефонса Милевича, это было кажется
в июне 1863 года, и мы втроем т.е. я Сильвестрович и Милевич составили ответ
следующего содержания: так как в настоящее время, вследствие строгости
законного правительства такой повсеместный упадок духа, что нельзя разчитвывать
на содейтсиве населения, поэтому если жонду угодно продолжить борьбу, то пускай
Царство Польское дает средства на это, тем более что воеводская организация
растроилась и для продолжения восстания не имеется ни денег, ни людей. Спустя
несколько времени Сильвестрович был арестован, место его осталось не занято;
если были какие либо распоряжения, то их делал Каминский посоветовавшись с
Солтаном и дляформы сообщал мне, но часто распоряжался сам непосредственно.
Вместе с Сильвестровичем были арестованы секретарь его по революционной
переписке Сигизмунд Врублевский и начальник мяста Цехоновский, место которого,
занял Иосиф Рудковский в сентябре арестовали Каминского и Рудковско, тогда
начальником мяста стал Владислав Жолковский, кому же передал должность
Каминский - мне неизвестно, и полагаю, что об этом должен знать Солтан, который
действительно был главным распорядителем восстания Гродненского, Волковыского и
Сокольского уездов, но долгом считаю сказать, что когда были уличные убийства в
Варшаве, то Солтан в разговорах со мною всегда выказывал себя противником
этого. При составлении Адресов Государю Императору, сколько помню, такового не
хотели подписать Солтан и Каминский, последний уговаривал подписать
Предводитель Дворянства Ромер и даже как я слышал, кажется сам подписал за
него. О составлении контр-адресов мне ничего неизвестно; я же напротив говорил
доктору Маркевичу, который высказывал мне свою боязнь за участь Солтана
обремененного большим семейством, если он не подпишет адреса, - что не
подписывать такового, было бы сумасшествие. Все это показание сделано мною с
помыслом чисто сердечным, если я шел по ложному пути тооткровенностью своею
стараюсь заявить, что я отрекся от того направления, которое было несчастьем
как для меня, так и для края. Может быть в показаниеи этом, я некоторым лицам
занимавшим одни должности приписал исполнение других и не вполне ясно определил
время вышепоясненных мною происшествий, то имею уверить Комиссию, что это
произошло не от желания моего скрыть истину, а вследствие того, что я мог
забыть подробности если сам или кто другой мне их припомнит, то я всегда готов
заявить это. При этом смею заверить Комиссию что как отец мой так и брат
никакого участия в моих действиях не принимали и прошу ходатайства у Начальника
Края о защите их. Дворянин Эразм Заблоцкий. Показание отбирали полковник
Шелгунов, штабс капитан Семенов, поручик Юган, Поручик Гогель, обер аудитор
Щербо и Аудитор Федоров.
С подлинным верно Полковник Ш...
Комментарии
Отправить комментарий